В качестве вступления к публикуемому материалу, "Медицинский вестник Украины" хотел бы отразить некоторые аспекты приоритета ценностей 21-го века, создающие определенный бэкграунд и тренд. Современный мир меняется с калейдоскопической скоростью. Постоянно возрастает интенсивность информационного потока, ритм жизни становится безудержным, человек все труднее и труднее адаптируется к реалиям, эмоционально выгорает, истощается физически, впадает в депрессию, возникает угроза суицида. С древних времен личность стремилась сохранить свое внутреннее ядро, обретя душевное равновесие, восстановив ресурсы. Кто – то черпал вдохновение, моральные и физические силы в религиозной вере, иной избирал стезю помощи ближнему как абсолютную цель, либо занятия искусствами дарили ему просветление и радость бытия. В последние десятилетия европейская, и, особенно североамериканская культура материального достатка переживают своего рода нравственный декаданс, и в условиях утраты собственных ценностей пытаются активно ассимилировать фрагменты духовных практик востока, оторванных от исконных культурных и ментальных основ, формируя суррогат спокойствия и созерцательности. Сказанное в значительной мере справедливо для медитационных техник.
Медитацию представляют всеблагим инструментом, который сделает каждого человека лучше и приведет человечество к процветанию. Но массовое увлечение осознанностью может привести к прямо противоположному результату: пассивности, изоляции и зацикленности на собственных переживаниях.
Осознанность сегодня представляют волшебным эликсиром, который способен исцелить все беды и болезни современности. Если верить многочисленным книгам и статьям, осознанность помогает избавиться от депрессии, повысить продуктивность, обрести сострадание к другим людям, противостоять потребительству и даже справиться с изменением климата.
Исследователи и критики осознанности утверждают, что эти претензии в лучшем случае преувеличены, а в худшем — даже вредны. В отрыве от духовных и этических корней медитация становится техникой самоуспокоения и ухода от неприятных чувств. Возможно, массовое увлечение осознанностью лишь укрепляет те проблемы, которые должно было решить.
Согласно классическому определению Джона Кабат-Зинна, «осознанность — это умение направлять свое внимание на настоящий момент, безоценочное осознавание каждого мгновения». Удивительно, но эта простая человеческая способность породила глобальный культурный тренд и рынок, который оценивается примерно в 4 млрд долларов. Медитацию практикуют программисты в Google, брокеры на Уолл-стрит, солдаты в американской армии, сотрудники банков и политики на Всемирном экономическом форуме — все от обычных школьников и домохозяек до глав корпораций и государств.
Адепты осознанности не стесняются громких заявлений. По мнению создателя секулярной медитации Джона Кабат-Зинна, осознанность «способна привести человечество к глобальному ренессансу, который мог бы поставить в тень даже европейское Возрождение... Возможно, это единственное средство, благодаря которому наш вид и планета смогут выжить в течение следующих двухсот лет». Чед-Менг Тан, ранее руководивший программой медитации в Google, называет конечной целью своей работы не что иное как «мир во всем мире».
Осознанность преподносится как универсальный и всеблагой инструмент человеческого процветания. Кажется, что простая концентрация на настоящем моменте открывает прямой путь к счастью — мы меньше беспокоимся о том, что он нас подумают другие, можем отстраниться от мыслительных шаблонов, принимать реальность такой, какая она есть и наслаждаться текущим моментом. Адепты осознанности не устают повторять, что именно этого не хватает материалистической западной культуре, зацикленной на конкуренции, статусах и достижениях.
Стремительное распространение светской медитации поддерживалось сразу двумя способами: с одной стороны — ореолом «древней восточной мудрости», а с другой — современными научными исследованиями, связанными с нейробиологией. Считается, что практика осознанности была адаптирована из буддистской медитации випассана. Многие знают, что медитация как-то связана с буддизмом, но не придают этому значения. Их главная цель — успокоить ум, справиться со стрессом, стать эффективнее и почувствовать тот самый момент «сейчас».
Многие СМИ, знаменитости и ученые долгое время превозносили преимущества медитации. Но в последние годы все чаще начинают звучать и более критические голоса.
В 2017 году вышла обзорная статья, в которой более 15 исследователей утверждают, что сведения о достоинствах медитации до сих пор базировались на очень шатких основаниях. Оказывается, медийный энтузиазм шел далеко впереди реальных научных доказательств. Если внимательно присмотреться к цифрам, в исследованиях с контрольной группой практика майндфулнес в большинстве случаев оказывается не более эффективной, чем регулярные физические упражнения или обычная прогулка.
Но, с точки зрения многих критиков, проблема вовсе не в том, что медитация не работает — как и любая техника релаксации, она дает достаточно заметные и очевидные результаты. Благополучие, осознание настоящего момента, эмоциональное спокойствие и невозмутимость — все это звучит мило и привлекательно. Но к чему приводит навязчивое культивирование этих состояний? Не теряем ли мы что-то важное?
По мнению многих исследователей, в своей современной массовой версии осознанность превратилась в разновидность духовной анестезии, которая помогает нам примириться с проблемами окружающего мира, не делая ничего, чтобы их решить.
McMindfulness и духовное избегание
Рональд Пёрсер, американский профессор менеджмента и практик дзен-буддизма, несколько лет наблюдал за тем, как мода на медитацию охватывает все более широкие сферы общества. В июле 2019 года он выпустил книгу «McMindfulness: как осознанность стала новой духовностью капитализма».
По его мнению, медитация стала удобным инструментом, который подталкивает к тому, чтобы покорно принимать внешние обстоятельства и всегда искать источник проблем внутри себя — тогда как на самом деле он очень часто лежит во внешней, социальной реальности. Например, если вы испытываете стресс на работе, нужно хорошенько подумать, обнаружить его причину и что-то сделать для ее устранения. Осознанность же просто помогает немного отвлечься, успокоиться и постараться убедить себя, что «все в порядке» — даже если очевидно, что это не так.
Нас убеждают, что все беды исходят от нашего эго и мыслительного процесса. Размышления о прошлом и будущем объявляются главным источником личных и общественных проблем — от депрессии и социального отчуждения до потребительства и экологического кризиса. Вместо того, чтобы критически размышлять и анализировать, нас подталкивают к пассивному принятию. Вместо того, чтобы искать причину «неудобных» чувств, нас учат отстраняться от них, считать несущественными и вредными.
Рональд Пёрсер, автор книги "McMindfulness: How Mindfulness Became the New Capitalist Spirituality"
Я не согласен с утверждением, что если люди медитируют 20 минут в день, это каким-то образом чудесным образом изменит мир. [...] Вместо того, чтобы применять осознанность как средство, которое может избавить людей и организации от вредных корней жадности, злой воли и заблуждения, ее обычно превращают в банальную терапевтическую технику самопомощи, которая в действительности может укрепить эти корни.
Можно возразить, что это «ненастоящая» осознанность — ведь практика медитации нужна для того, чтобы идти навстречу своим чувствам, а не избегать их. Еще можно добавить, что медитация была тесно связана с аналитическими размышлениями и нравственными предписаниями. Японский мастер дзен Хакуин предостерегал, что бездумная медитация приводит к «мертвому покою», бездеятельности и отсутствии забот о страданиях мира. Индийский буддийский философ Камалашила добавлял, что практикующие, которые путают медитацию с отсутствием мыслей, проведут пять сотен эонов в состоянии бездушных зомби.
Об опасности «духовного избегания» еще в 1980-е годы писал психотерапевт и исследователь Джон Уэлвуд. Так он называл «тенденцию использовать духовные идеи и практики для того, чтобы обойти или избежать встречи с неразрешенными эмоциональными проблемами, психологическими ранами и непройденными вехами развития».
Медитация может стать способом связи с другими людьми и своими глубокими чувствами, а может оказаться попыткой от них уйти.
К последнему варианту особенно склонны люди с избегающим типом привязанности, для которых человеческая взаимосвязь — нечто угрожающее и опасное. Современные критики добавляют, что медитация сегодня стала удобным способом не видеть социальных проблем или сваливать их на индивида. Именно поэтому осознанность так быстро распространилась в корпоративных кругах. Не нравится ненормированный график и 12-часовой рабочий день? Зарплата падает, социальных гарантий нет, а требования растут? Расслабься, успокойся, подыши.
Термин «McMindfulness» впервые использовал Майлз Нил, буддийский учитель и психотерапевт. Он сравнил современный подход к осознанности с индустрией фастфуда, основанный на стандартизации, контроле и быстрых результатах. По его мнению, духовные практики, оторванные от своего философского и этического контекста, превращаются в очередной способ психологической самопомощи наряду с тренингами личностного роста и позитивной психологией. Возможно, медитация осознанности помогает людям чувствовать себя лучше, — но в конечном счете просто превращает нас в более эффективных потребителей и участников рынка.
Беды от ума
Еще одна проблема «движения осознанности» — повсеместный антиинтеллектуализм. Многие участники этого движения, кажется, полностью убеждены в том, что все человеческие беды и неприятности происходят из-за мышления. Отбросив излишние концептуализации и вернувшись к своим «истинным чувствам», мы найдем источник счастья, покоя и благополучия, который всегда находится внутри нас.
Отсюда — навязчивое внимание к настоящему моменту. Откройте первую попавшуюся современную книгу по медитации, и, скорее всего, найдете там призыв насладиться чашкой чая, вкусом изюма или красотой цветка. Критическое мышление — не более чем досадная преграда.
Осуждая критику осознанности как бессмысленный морализм, американский тренер медитации Кеннет Фолк предупреждает: «Каждый момент, который вы проводите в любви к идеям — это момент, который вы могли бы потратить, наблюдая за собственным опытом». Зачем думать, если можно просто дышать? Так осознанность взращивает романтические представление о «подлинном я», которое традиционная медитация была призвана разрушить.
В перенасыщенной информационной среде простая техника концентрации на настоящем моменте действительно многим может принести пользу. Есть достаточно доказательств, что медитация помогает увеличить объем внимания, эмоциональную устойчивость и сосредоточенность на текущих задачах. Но урезанная, плоская версия осознанности в духе «будь-здесь-и-сейчас», возможно, приводят вовсе не к процветанию, а к изоляции, пассивности и зацикленности на собственных переживаниях.
Культ успеха сегодня принято осуждать, но его место заняло нечто не менее спорное.
«Наблюдать за дыханием» и «принимать вещи такими, какие они есть» — плохая инструкция для глобального ренессанса, который пропагандисты осознанности, кажется, собирались возглавить. Скорее это рецепт как ничего не менять, но при этом чувствовать себя более-менее терпимо.
Осознанность как идеология
Задолго до массовой моды на осознанность словенский философ Славой Жижек заметил, что западный буддизм, отрезанный от своих философских и этических оснований, превращается в идеологию глобального капитализма. По его мнению, медитативная позиция отрешенности является «наиболее эффективным способом в полной мере участвовать в капиталистической динамике, сохраняя видимость здравомыслия»:
Славой Жижек, философ, культурный критик
Вместо того, чтобы пытаться справиться с возрастающим ритмом технологического прогресса и социальными переменами, индивид должен отказаться от самой попытки контролировать происходящее [...] — напротив, индивид должен «отпустить себя» в одиночное плавание, удерживая внутреннюю дистанцию и безразличие по отношению к безумной пляске ускоряющихся процессов, [поскольку они] в действительности не затрагивают сокровенных основ нашего существования.
Отправившись на курс по осознанности, всего за несколько дней вы сможете освоить простую форму медитации и обрести «внутренний покой» — без лишних концептуальных дополнений и буддийских атрибутов. Адепты осознанности обычно считают, что эта практика универсальна и полностью свободна от любой идеологии. Как пишет Джон Кабат-Зинн: «Весь смысл практики осознанности состоит в том, чтобы побуждать людей становиться собственными авторитетами, брать на себя большую ответственность за свою жизнь, свое тело и свое здоровье».
Критики замечают, что эта позиция воспроизводит основные черты неолиберализма — акцент на личном выборе, индивидуальной свободе и автономности. В этой системе мышления каждый человек целиком ответственен за свое страдание или счастье. Общества и коллективов не существует. Все, что мы можем сделать — это преследовать свои эгоистические интересы и надеяться, что это послужит всеобщему благу.
Эта идея основана на ценности человеческой свободы, но в итоге приводит к пассивности и распаду общественных связей. Как говорит Рон Пёрсер: «Вместо того чтобы поощрять реальные действия, нам говорят, что причины страданий находятся внутри нас, а не в политических и экономических рамках, которые определяют нашу жизнь... Вместо освобождения нам предлагают приспособиться к тем самым условиям, которые вызвали наши проблемы».
Главное слабое место этой позиции в том, что граница между внутренним и внешним условна и проницаема.
Мои собственные решения и социально-экономическая система, в которой я существую, являются одинаково важными условиями моей жизни. Индивидуальное благополучие тесно связано с коллективным, поэтому вряд ли его можно достичь, сидя на подушке для медитаций.
Даже Джон Кабат-Зинн недавно признал, что в некоторых кругах осознанность стала очередным поверхностным лайфхаком, «который может лишь разочаровать потребителей, которые считают эту практику панацеей». К счастью, медитацию вполне можно соединить с акцентом на созидании, а не отвержении человеческих связей. В западных странах появилось течение «социально вовлеченного буддизма», которое стремится соединить индивидуальное освобождение с борьбой за социальные и политические преобразования.
Тит Нат Хан, дзен-буддийский монах из Вьетнама
Когда я был во Вьетнаме, на многие из наших деревень сбрасывали бомбы. Вместе с моими братьями-монахами я должен был решить, что делать. Должны ли мы продолжать практиковать в наших монастырях или должны покинуть залы медитации, чтобы помочь людям? После тщательного размышления мы решили делать и то и другое — выходить на улицу и помогать людям, но делать это с осознанностью. Мы назвали это «вовлеченным буддизмом»... Тот, кто видит, должен действовать. Мы должны знать о реальных проблемах мира. Тогда, с помощью осознанности, мы будем знать, что нужно и не нужно делать, чтобы приносить пользу.
Никто не спорит, что осознанность как базовая способность осознавать происходящее в собственном уме полезна и даже необходима. Медитация может быть ценным инструментом, помогающим сохранить хоть какое-то чувство контроля посреди непознаваемого, хаотичного и стремительно меняющегося мира. Именно в этом, пожалуй, главная причина ее растущей популярности. Но вряд ли стоит считать простую технику концентрации на настоящем моменте главным ключом к решению всех мировых проблем.
Критики осознанности не утверждают, что эта практика вредна, что ее нужно запретить, или что она обязательно сделает из нас бездушных зомби. Скорее они указывают на ограничения этой практики и ее идеологический подтекст. В этом они демонстрируют больше осознанности, чем те, кого критикуют.
Комментарии (0)