Со Чжон Чжин: «У человека не так много органов»

Со Чжон Чжин, генеральный директор и председатель совета директоров Celltrionnewsworld.co.kr. Фото с сайта newsworld_co.kr
Лет 15 назад назад Со Чжон Чжин был безработным, а сейчас он миллиардер, сумевший самостоятельно сколотить состояние в стране чеболей. Чтобы достать инвестиции, ему пришлось даже заложить ростовщикам свои внутренние органы. Но в итоге все кончилось хорошо — разбогатев, он выкупил права на них. Некогда преуспевающий топ-менеджер Daewoo Со Чжон Чжин однажды в разгар кризиса 1997—1998гг. обнаружил, что его компания стала крупнейшим в мире банкротом, а ему самому пора задуматься, что же дальше делать с карьерой.
Побоявшись показать свою растерянность жене и бывшим коллегам, Со улетел в Сан-Франциско — искать там новые идеи для бизнеса. С 10 бывшими коллегами по Daewoo, где он когда-то руководил глобальной экспансией автопроизводителя, он основал компанию и назвал ее Nexol. Но никаких идей, чем займется новая фирма или хотя бы в какой отрасли будет работать, у Со не было. «Я днями напролет сидел в отеле, ничего не делая, только мучая свой мозг вопросом: «Что же делать? » — вспоминает Со, восседая в просторном офисе своей компании на Сонгдо (на этом искусственном острове к западу от побережья Южной Кореи действует зона свободной торговли).
Отель в Сан-Франциско был не из дорогих — $70 за ночь. Но он изменил судьбу Со. Однажды тот случайно услышал, как компания постояльцев обсуждает биосимиляры (они же биоаналоги, биодженерики и биопрепараты — аналоги биофармацевтических лекарственных средств с близкой, но не идентичной исходной молекулой). Из чистого любопытства он присоединился к беседе. «Я поинтересовался у них, насколько этот бизнес многообещающий, и их объяснения звучали весьма заманчиво», — улыбается Со. Так он занялся бизнесом по производству биосимиляров задолго до того, как корейские промышленные гиганты, такие как Samsung и Hanwha, оценили потенциал этого бизнеса и превратили биотехнологии в очередной очаг роста экономики страны.
Со родился в 1957г. в южнокорейском городе Чхунджу. В 1983г. он окончил Университет Конкук в Сеуле с дипломом в области промышленного инжиниринга. После вуза он три года работал в Samsung Electro-Mechanics. В 1986г. Со стал консультантом Korea Production Centre, откуда в 1992г. перешел на должность советника по стратегии в Daewoo Motor. С 2002г. он генеральный директор и председатель совета директоров учрежденной им компании Celltrion. Это СП с американской биотехнологической фирмой VaxGen (позже продала свою долю) и корейской табачной компанией KT&G стало ведущим игроком на мировом рынке биосимиляров и самой дорогостоящей компанией на южнокорейской бирже Kosdaq, где торгуются в основном компании высокотехнологичного сектора. В ноябре Celltrion открыла второй завод на острове Сонгдо. И это при том, что компания и так могла похвастаться крупнейшими в мире мощностями по производству антител.
Чтобы разобраться в новой для себя сфере промышленности, Со прочел сотни медицинских книг и посетил различные уголки земного шара, чтобы пообщаться с ведущими экспертами отрасли. «Ваша прежняя специализация не играет никакой роли. Когда стоит вопрос выживания, ты усваиваешь за год такой объем знаний, который в обычной жизни потребовалось бы изучать года четыре, — замечает Со. — Во время частых командировок я тратил свободное время на штудирование анатомии. Можно поспорить, что я видел больше клеток рака молочной железы, чем любой другой бизнесмен». Со обнаружил, что медицина для него менее сложная отрасль, нежели автомобилестроение. «Я-то думал, что в лекарствах и болезнях будет сложнее разобраться, но оказалось наоборот — легче, чем в автомобилях, потому что здесь скорость технологического прогресса куда ниже, — объясняет Со. — Технологии, используемые в автомобиле, полностью сменяются за четыре-пять лет, а вот в медицине они оказались куда более стойкими. Наверное, потому, что у человека не так много органов, тогда как в автомобиле около 3000 деталей».
Поначалу Со рассчитывал заинтересовать бизнесом по производству биосимиляров один из чеболей, а самому зарабатывать, как и на прежних работах, советником-консультантом. Но ни одна из крупных корейских компаний не оценила потенциал нового дела. «Я удивляюсь, как люди не могут разглядеть то, что я ясно вижу Единственным способом доказать свою правоту было сделать все самому», — вспоминает Со. Прежде чем ставка Со сыграла, ему пришлось пережить целый ряд кризисных ситуаций из-за нехватки ликвидности и не раз убеждать разочарованных инвесторов в перспективности бизнеса. Несколько лет подряд Celltrion не приносила никакого ощутимого дохода — только требовала вложений. Завод в Сонгдо обошелся в $85 млн, деньги дали бизнес-партнеры, включая KT&G (изначально владела 17,4% компании), и банки в виде кредитов. Технологии были получены во многом благодаря другому крупному акционеру — VaxGen, первоначально владевшему 52,2%.
Хуже всего было в 2004 г., когда Celltrion балансировала на грани краха: в США провалились клинические испытания вакцины против СПИДа, которые компания намеревалась производить для VaxGen. Производство остановилось, Со пришлось искать деньги повсюду. Он даже заложил ростовщикам свои внутренние органы. «Это был слишком масштабный бизнес для менеджера, сидевшего раньше на зарплате, — вспоминает Со. — Если бы я знал, что потребуются такие огромные вложения, я никогда бы не полез в него. В те времена я с ужасом открывал глаза, проснувшись утром. Мне приходилось бороться за выживание каждый день».
К счастью для Со, компании удалось привлечь ряд заказов от иностранных фармацевтических фирм. Прибыль была реинвестирована в развитие новых продуктов. Со убеждает, что его компания минимум на четыре года опередила конкурентов во всем мире, ведь производство биосимиляров крайне сложный процесс. В отличие от химических лекарств препараты на основе биотехнологий невозможно точно скопировать, имея на руках образец. Следовательно, любой конкурент вынужден тратиться на масштабные исследования. Celltrion тем временем успешно завершила клинические испытания препарата против рака «Герцептин» и созданного для Johnson & Johnson лекарства от ревматоидного артрита «Ремикейд». Теперь его задача — добиться разрешения регуляторов на продажу его в 70 странах.
Свою нынешнюю задачу Со видит в разработке нового препарата силами только самой компании, чтобы превратить Celltrion в ключевого игрока фармацевтического рынка. «Учитывая, что Celltrion развивается от субподрядчика к самостоятельной биофармацевтической компании, я считаю, что тем самым она помогает развивать новую отрасль медицины, — говорит аналитик Mirae Asset Securities Шин Чжи Ван. — Но учитывая, что все новые игроки приходят на рынок биосимиляров, Celltrion придется действовать в условиях все более жесткой конкуренции». Со рассчитывает на то, что рынок будет активно увеличиваться, по мере того как патенты на популярные лекарства будут заканчиваться в ближайшие годы.
По данным компании DataMonitor, к 2015г. должен закончиться срок патентной защиты на более чем 30 брендов иммунобиологических препаратов, продажи которых достигают $51 млрд. Мировой рынок биосимиляров, как ожидается, с $234 млн в 2010г. вырастет до $3,7 млрд к 2015г. К 2015г. сам Со планирует уйти с поста председателя правления Celltrion, чтобы разделить менеджмент и владельцев компании — желание, не слишком распространенное в корпоративном мире Кореи. Он пока не собирается, как многие его соотечественники, передавать контроль над бизнесом своим детям. «Я не принадлежу с суперэлите, — объясняет он. — Я такой же обычный человек, как вы. Мои родители не были богачами, а у меня самого нет докторской степени в кармане.