Это уже аксиома, не требующая доказательств, что санэпидблагополучие страны, населения прежде всего определяется уровнем санитарии и гигиены. Нет в нашем обществе такой отрасли, которая не зависела бы от их состояния. Поэтому во все времена — с тех пор, как человеческое общество стало понимать их значение и заботиться о здоровье населения, во главу угла ставились превентивные меры. Другое дело, что вначале они были примитивными и совершенствовались вместе с развитием цивилизации.
Сегодня профилактическая медицина обладает большими возможностями, знаниями, но, к сожалению, общественное сознание недооценивает тех угроз, которые несут человечеству инфекционные заболевания. И ныне существующие, и время от времени напоминающие о себе в соседних странах или где-то там, на других континентах, и те, о которых короткая человеческая память уже подзабыла.
Санитарно-эпидемиологическая служба страны, просуществовавшая в той структуре, которая была образована пятьдесят лет назад, в 1963 году, в 2003-м насчитывала 60 тысяч человек. И вот госанэпидслужба реформирована. Число ее сотрудников в несколько раз уменьшилось. Очевидно, ради совершенствования деятельности санитарных врачей, эпидемиологов, их помощников и всех остальных представителей профилактической медицины.
Упреждение, расследование, ликвидация последствий инфекционных заболеваний остаются как и прежде основными задачами службы.
— Санитария и гигиена сопровождают человека от самого рождения и до конца жизненного пути, — говорит Екатерина Сергеевна Вылянская, начальник отдела санитарно-гигиенического надзора Главного управления Госсанэпидслужбы в Одесской области. — И если бы учитывались и выполнялись все наши предложения и рекомендации, мы смогли бы более успешно решать профессиональные задачи. Потому что санэпидслужба лишь одно из звеньев в общей цепи профилактических мероприятий по предупреждению инфекционных заболеваний и охраны здоровья вообще. Но как получается? Экономический фактор играет большую роль, чем человеческий, даже (что звучит парадоксльно!) для лечебных учреждений. Поэтому эффективность нашей работы не всегда совпадает с ожидаемой, в лучшем случае она составляет 70% от того, что мы закладываем в свою санитарно-гигиеническую идею. Тем не менее, благодаря усилиям службы и власти, благодаря своевременным противоэпидемическим санитарным и гигиеническим мероприятиям, мы сегодня слышим только об эпизодических случаях (в мире) таких опасных инфекционных заболеваний, как брюшной тиф, холера. Значит, мы на верном пути.
С того момента, как службу области возглавила Любовь Игнатьевна Засыпка, была введена проверка нашими специалистами работы органов власти по выполнению Закона об обеспечении санэпидблагополучия населения. Мы выезжаем в районы области, общаемся с районными администрациями, советами… И вот что, в частности, оказалось: когда там проводят обучение агрономов, не все организаторы учебы приглашают санитарного врача, который мог бы дать ну просто необходимую информацию! Ведь на самом деле и районные власти кровно заинтересованы в том, чтобы их территория была благополучной в санитарно-эпидемическом плане!
Но любая нештатная ситуация, несущая угрозу здоровью населения, касается прежде всего госсанэпидслужбы, которая вынуждена устранять последствия, вызванные нарушениями исполнительской дисциплины, халатностью и нерадивостью других служб и субъектов хозяйствования.
Пизанская башня
— Мне кажется, что положение службы пошатнулось и здорово накренилось не в последние годы, а гораздо раньше, когда легким движением руки были ликвидированы санитарно-гигиенические факультеты практически по всему Союзу. В Одессе последний выпуск сангига состоялся в 1963 году, теперь тут работает кафедра, созданная несколько лет назад. Но ведь на факультете все гигиены изучают годами, обучают и теории, и практике. Кафедра не может заменить факультета. Сейчас практически не изучаются социальная и общая гигиены.
И хотя некоторые факультеты восстанавливались, утрачена преемственность: тот кто ушел, уже не передаст свои знания вновь пришедшим.
Как происходит эта связь поколений на факультетах? Лаборант, бывший студент выполняет на кафедре работу, находясь на первой ступеньке в науку. У него определяется, формируется направление гигиенического мышления. И многие из лаборантов со временем становятся преподавателями, докторами наук, профессорами.
Материальной заинтересованности в нашей работе никакой — если уж человек отсюда уходит, то уже не возвращается. Даже профессионал, любящий свою работу, посвятивший ей всю жизнь.
— Но так бывает в любой профессии, как вы думаете?
— Думаю, что нет.
— Почему же?
— Полагаю, что в первую очередь из-за несоответствия сложности выполняемых профессиональных задач материальному вознаграждению за труд. У санитарного врача ответственная профессия. Помню, еще студенткой была, и нам один преподаватель рассказывал случай из своей жизни. После окончания института ему пришлось работать в практическом здравоохранении, и как-то его включили в комиссию по приёмке в эксплуатацию городских очистных сооружений. Все члены комиссии, кроме него, были маститыми специалистами, и они подписали акт приёмки. А он по какой-то причине не подписал. Но прошло время, на очистных произошла авария, стали разбираться, при расследовании вызывали всех членов комиссии, и его — тоже. И на вопрос, почему он не подписал: возможно, видел какой-то изъян, так мог бы написать свое особое мнение — он ответил, что не помнит причины. То есть сказал правду. И я тогда подумала: какую же серьезную ответственность должен нести санитарный врач, когда ставит свою подпись под документом, как всё должно быть выверено и убедительно. Ведь проектировали, строили, вели пуско-наладку те, кто этому учился, специалисты в своих узких областях. А ответственность за их ошибки должен разделить санитарный врач, взять на себя часть чужой вины, чужого недосмотра.
— Но ведь любой специалист, в том числе и санитарный врач не может быть семи пядей во лбу!
— Не может. Однако должен быть профессионально подготовлен, хорошо знать санитарные нормативы. Наше дело — ГОСТы, санитарные правила, строительные нормы и т.д. Изучить все аспекты задолго до строительства объекта: направление ветра, высоту стояния почвенных вод, проведены ли геодезические испытания, какова сейсмоустойчивость, есть ли акты, подтверждающие всё вышеперечисленное.
Мне помнится случай со складом ядохимикатов, расположенным на границе двух районов нашей области. Было принято решение построить хранилище вместо старого, уже непригодного склада. Хотя, на мой взгляд, выгоднее было бы решить эту проблему сразу же и за те же деньги — уничтожив ядохимикаты (есть предприятия, которые этим занимаются). Но решили строить.
Приезжаем на место. Интересуюсь расстоянием до ближайшего жилого дома.
— Приблизительно столько-то.
— «Приблизительно» — не пойдет, будем измерять!
— Что, по вспаханному полю?
— А есть выбор?
И прошли, и измерили.
Построили. Но когда впоследствии поступила жалоба от населения, я могла с ответственностью за свои слова сказать, что нормативное расстояние выдержано. Я лично отвечаю за это. Так что в нашем деле надо быть настойчивым и жестким. Потому что люди думают «о сейчас», а о том, что будет потом, мало кто думает. Ну а нам нельзя действовать по пословице «После меня — хоть потоп»…
«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих»
— Наша служба — для человека. И от того, какие в ней люди, зависит их отношение к главному объекту профессиональной деятельности, к человеку. Я считаю, это прежде всего должны быть люди небезразличные. В новой структуре мы все составляем команду, но прежде я хотела бы рассказать о своих коллегах, которые продолжают трудиться во вновь созданном лабораторном центре. Так случилось, что меня перевели из Ильичевской райСЭС, где я работала после института, в токсикологическое отделение Централизованной лаборатории облСЭС. Перевели временно, но я проработала там долгие годы. Наш коллектив из 14 человек — это была «рука», способная справиться с любой профессиональной задачей быстро и легко. Мы, токсикологи, были сплочены, словно одна семья. Химик Элла Горицкая, биолог Елена Адамчук — мудрейшие люди, профессионалы. Ушли в запас Жанна Алексеева, Зоя Вукович, Ирина Фащевская — люди замечательных душевных качеств, необыкновенно влюбленные в профессию, в жизнь. С ними я осваивала токсикологию, у них училась. Два лаборанта, две подруги Наталья Мельник и Оксана Смолко — очень ответственные, на каждую можно рассчитывать, как на себя саму. У нас были моменты, когда Оксана и Наташа выполняли всю работу (эпидемия гриппа, все заболели, остались лишь они — фельдшера, которые по профессиональному мастерству не уступают врачам).
Пришли к нам и молодые Елена Кондратчикова, Анна Потапова, Анастасия Жембровская. Они теперь мои бывшие коллеги «по цеху». Целеустремленные, хорошо подготовленные, у всех категории, готовы к выполнению возложенных на службу задач. И я даже завидую новым руководителям моего коллектива.
Сейчас, когда изменилась структура службы, у многих сотрудников госсанэпидслужбы поменялись рабочие места, а одновременно и функции. Екатерина Вылянская возглавила отдел санитарно-гигиенического надзора Главного управления Госсанэпидслужбы в Одесской области. В ее коллективе специалист по водоснабжению Надежда Рекрутюк; опытная и требовательная Елена Швалова, в ее ведении лечебные учреждения, атмосферный воздух; молодой специалист Татьяна Ольховская занимается гигиеной труда. И, наконец, грамотнейший специалист, эрудированный человек Алиса Сойникова, которую, говорит Екатерина Вылянская, отличает особая отзывчивость и материнская доброта. Прекрасно знает законодательство, всю жизнь занимается гигиеной детей и подростков, член профкома, председатель комиссии по соцстраху.
Идет закономерный процесс становления коллектива, в котором объединились и специалисты со стажем, и молодые, только начинающие расти профессионально.
— Конечно, начало сложное, а работы — вал, — не сказать, чтобы очень оптимистично, отмечает Екатерина Сергеевна. — Кроме того, направления службы отрабатывались десятилетиями, они действовали и обеспечивали санэпидблагополучие. Раньше мы могли проверять объекты в любое время суток. Теперь всё надо строить заново, да еще при таких ограничениях: на самый сложный эпидопасный объект мы можем выходить с проверкой всего один раз в год. Предпосылки к сокращению проверок были и раньше, это произошло в несколько этапов. На некоторые — один раз в пять лет, а есть такие, которые не имеем права проверять, пока на них не поступит жалоба. Согласно Постановлению Кабмина №1405 степень риска определяет периодичность проверки объекта. Мы обязаны предупредить объект за десять дней, получив разрешение вышестоящего органа на внеплановую проверку. Многие объекты выпадают из поля зрения: практически запрещена проверка тех, что работает по единой системе налогообложения (физические лица, частные предприятия). Притом, что многие из них выполняют работы, которые могут повлечь за собой негативные последствия. К примеру, при оказании стоматологических и косметических услуг нарушается целостность кожных покровов, слизистых оболочек. Существует риск инфицирования. А мы не можем проверить этот объект на соблюдение санитарного режима!
— Один стоматолог сказал, что руководствуется принципом: к нам приходят здоровые люди. Исключая, конечно, стоматологические проблемы.
— Врач не может быть стопроцентно уверенным, что его пациент не страдает туберкулезом или гепатитом и просто скрывает это. Кроме того, человек мог переболеть латентной формой гепатита и просто не знать об этом. Нужно отталкиваться от того, что каждый пациент может быть потенциальным носителем инфекции.
Может сработать также банальная экономия дезсредств, выражающаяся в уменьшении концентрации дезсредства, игнорировании процесса стерилизации. Вот вы пришли ко мне и сели в кресло. Стою в белоснежном халате и что-то там собираю на столе, беру инструментарий. Думаете вы в этот момент о его стерильности?
— Вряд ли. Во-первых, доверяю, а во-вторых, в стоматологическом кресле охватывает некое атавистическое чувство, связанное с воспоминаниями о бормашинах середины прошлого века…
— Вот-вот. Да если вы и понаблюдаете, вряд ли определите — это наша работа. До ограничения проверок мы приходили и проверяли стерильность инстумента, другие позиции без предупреждения. Чтобы там всегда были готовы к нашему приходу, т.е. обеспечивали санэпидрежим. Так же и в детсадах: во время внеплановой проверки определяли бактериологически, кто носитель инфекции, а кто недавно переболел, но скрыл, и теперь представляет для окружающих опасность. Речь идет об угрозе здоровью детского коллектива, наиболее рискованного контингента. Хотя для самих предпринимателей, строго соблюдающих санитарные правила, наши проверки имеют значение только в том, что подтверждают правильность их линии. Но в целом наше общество пока еще не ощутило в полной мере последствий для своего здоровья, связанных с ограничением и прекращением проверок СЭС.
— А как вы считаете, не требуют ли новой редакции постановления 60-70-ых годов прошлого столетия?
— Я много раз поднимала этот вопрос. Хочу сказать, что только служба нашей области предложила несколько документов (думаю, мы не одни это делаем). Но прошло много времени, пока их утвердили. Кое-что, правда, решается, но очень уж мало и медленно!
А ведь многие нормативные документы нуждаются в переиздании в новой редакции с учетом современной ситуации. Некоторые из них, определявшие инструмент нашей работы, уже просто изжили себя.
Возможно, это и произойдет в самые кратчайшие сроки, ведь и служба наша получила новое название.
Но хочу вам сказать, что в любом случае надзор наш не прерывается, потому что существует еще одно направление этой работы – санитарное просвещение. Эту работу не ограничил никто, она ведется постоянно, и не только в профессиональных изданиях публикуют статьи наши специалисты, но и в массовых СМИ, выступают по ТВ, радио. А на нашем официальном сайте зарегистрировано несколько сотен тысяч посетителей, на просвещение работает и еще один сайт, посвященный истории развития нашей областной санэпидслужбы.
Полина Овчинникова
Стоит заметить, что все чаще люди сталкиваются с вопросами оформления земельных участков. Сделки с землей прочно входят в нашу жизнь. И очень важно получит грамотную консультацию по этим вопросам.
Комментарии (0)