Александр Глебович Бутузов родился в Херсоне 25 июня 1941 года в семье военнослужащего, но детство его прошло в Оренбургской области – в небольшом городке Бугуруслане, куда семья была эвакуирована в самом начале войны. После возвращения в Херсон Александр окончил среднюю школу с золотой медалью, а в 1964 году – Крымский государственный медицинский институт.
Уже на первом курсе он начал сочинять стихи и через год стал активным членом студенческой поэтической студии «Молодые голоса», которой руководил известный крымский поэт, член Союза писателей СССР, доктор меднаук А.Милявский. Во время учебы А.Бутузов интересуется не только телесными человеческими недугами, но и душевными болезнями, а размышления о сути человеческого бытия приводят к серьезному увлечению философией.
После окончания вуза Александр Глебович снова вернулся в родной город, 13 лет работал врачом-психиатром в областной психиатрической больнице, заместителем главного врача областной и городской больниц, заведовал областной консультативной поликлиникой. Сейчас он работает врачом-психотерапевтом в КУ «Херсонская городская клиническая больница».
Творчество стало неотъемлимой частью его жизни. Первый поэтический сборник увидел мир в 1996 году, а всего на его счету 14 книг поэзии. Он – член Союза писателей Украины с 2004 года. Профессия не могла не повлиять на его творчество, которое, возможно, и для него самого служит лекарством. Врач, который ежедневно встречается с человеческими драмами, болью и несправедливостью, не может быть равнодушным к чужой судьбе. Поэтому в его произведениях звучит иногда иронически-пессимистическая интонация. Поэтический феномен А.Бутузова – в его особенном таланте видеть прекрасное и уметь воссоздать его силой слова. Врач-философ, которому открыт мир страны Поэзия.
Предлагаем читателям стихи из его последней книги «Аллегории бытия».
Зоя Демченко.
г. Херсон
Ангел скрипки
Горбятся виолончели.
Арфы ослабили струны.
Флейты еще не запели
Сладкую песню Фортуны.
Искры и скрежет трамвая
Значатся в репертуаре.
Осень псалмы распевает
Вместо знакомых арий.
Первую скрипку оркестра
Нам посылает Всевышний.
Для вдохновений маэстро
Все партитуры излишни.
Медленным взмахом ладони –
Сердцу прикажет не биться.
Голову скрипка склонит.
Вскрикнет струна, как птица.
Голосом единоверца
С преданностью инородца
Скрипка поет возле сердца.
Сердце старательно бьется.
Верой и правдой маэстро
Ангелу скрипки служит…
Первая скрипка оркестра
Прыгает через лужи.
* * *
Сердце – драгоценный камень
с острыми гранями.
Мысли – издалека мне
светят звездами ранними.
Стихи – бездомные голуби
в небе невероятного.
Вера – в ладонях желуди,
в которых дубы припрятаны.
Надежда – среди облаков
теряет свою окраску.
Любовь – букет тюльпанов,
сорванных понапрасну.
Свет вечерний
Свет вечерний золотит страницы
Краешком небесного огня,
Помогая сердцу устраниться
От досадной мелочности дня.
Вечер – смесь лазури и кармина
На холсте, засмотренном до дыр.
Книжный текст – сплошная пантомима
Буковок, поставленных в ряды.
Измеряя прошлое годами,
Мы не одолеем бег минут.
Наговоров, сглаза и гаданий
В этой жизни нам не обминуть.
Повторяя свойства хлорофилла
Каждой жилкой, бьющейся в руке,
Чувства разрушительная сила –
Силой мысли заперта в строке.
Счастье
Между скромной Девою и Овном,
Не надеясь на людскую милость,
В бесконечном сумраке любовном
Существо земное притаилось.
Небосвод кружил неторопливо,
Спящий город продувало ветром.
Во дворе поскрипывала слива
И крестила дом кривою веткой.
В темном доме, прячась в интерьере,
Нам часы призывно прозвонили,
И тянуло из открытой двери,
Как из детства, запахом ванили.
Ты была мгновенным силуэтом
На слепящем фоне синих молний.
На веранде злою силой этой
Шелестящий воздух был наполнен.
И пугаясь шумного Ваала,
Под окно сошлись кусты сирени…
Существо, что нас интриговало,
Обернулось строчкою в катрене.
Мы узнали, правду постигая,
Счастье к нам слетевшее – не птица:
На ладонь упала, обжигая,
Вечности случайная частица.
Велес
Тоска и пыль заброшенных дорог,
Степных оврагов лопухи и вереск…
Коровий бог – зеленоглазый Велес
В горячих травах подремать прилег.
Все на земле – посланники небес,
И потому на ней уже без меры
Живых существ для утвержденья веры
И подтвержденья праведных чудес.
Но сквозь приливы медленной волны
Глядит русалка на соблазны суши –
Их полудевичьи и полурыбьи души
На небесах никем не учтены.
Змея
На улице людной – аптека,
И над головой у зевак
Висит уже больше века
Аптекарской гильдии знак.
Его покрывают патиной
Дожди и бензиновый чад.
Змея, изогнувшись картинно,
Из чаши пьет собственный яд.
Кафе предоставило рядом
Пропойцам и пищу и кров.
В стаканах – не сок винограда –
Змеи охлажденная кровь.
У женщин, накрашенных смело
И верящих в чары свои,
Змеиное гибкое тело,
Но гладкое, без чешуи.
Накоплены в библиотеке
Змеиная мудрость и яд.
И так же, как зелья в аптеке,
На полках расставлены в ряд.
* * *
Ведь ты же, Господи помилуй,
Был сам для них недоброй силой
На незатейливом пути.
Создав лозы хмельную плеть,
Ты, безусловно, знал заранее:
Твоих жестоких испытаний
Им ни за что не одолеть.
* * *
Сны входят в комнаты ко спящим,
Воспоминанья приводя.
И молодость под шум дождя
С годами снится мне все чаще.
И так хотелось бы вернуть
Не юность – сладкую беспечность
Тех дней, когда лежал как вечность
Передо мною жизни путь!
И, зацепившись за ресницы,
Блестит слезинкою звезда.
Нам снится прошлое, когда
Нам даже будущее снится.
* * *
Художник, переживший поколенья,
Красавица, смутившая сердца.
Лукавый дед, что продает поленья,
Монах у изголовья мертвеца,
Загаданная Ферми теорема,
Курфюрста замок, вписанный в пейзаж,
И Вечный Город Ромула и Рема,
И государь, и жалкий персонаж –
Вмещаются в размер стихотворенья
И отдаются эхом в головах.
А жизнь – души бессмертной растворенье
Во времени, в пространстве и словах.
Александр Бутузов
Комментарии (0)